Насквозь прокурена машина.

Дым папирос – как облака.

Лишь горечь на губах – рябиной,

И память – сном издалека.

В плену улыбки беспричинной –

Усмешки скорби, а не зла,

И, спотыкаясь о морщины,

Мужская пишет след слеза.

Иль тяжела, иль невесома?

Но не возьму ее в ладонь…

Я только что ушел из дома,

Я не сберег любви огонь.

Но помнил: шалью-тишиною 

В ночи укутаны тела,

И месяц говорил со мною

Рисунком на холсте стекла.   

Немой свидетель разговора,

В глазах – рожденные слова…

Держало небо нас в оковах,

И так кружилась голова!

А мысли! Всё лилось в созвучье

И заполняло тишь и тьму...

И вот сейчас стоит и мучит

Вопрос последний: почему?...