Новая книга известного рижского краеведа и коллекционера старинных открыток Ильи Дименштейна продолжает тему "Русской Риги" и роли русских в истории и культуре Латвии.
Предыдущие книги Дименштейна "Русская Рига" и "Рига и рижане 100 лет назад" стали настоящими бестселлерами, причем не только в области культурологии, но и среди огромного количества всей литературы на русском языке, доступной читателю на полках книжных магазинов Латвии.
Немалый читательский интерес к "Русской Риге" не мог не сподвигнуть автора на продолжение изысканий в этом направлении.
Если "Рига и Рижане 100 лет назад" была расширенной и дополненной версией "Русской Риги", то "Имена русской Латвии" представляет собой концептуально новое издание, несмотря на то, что имеются очерки, уже знакомые читателю (например, о рижском мере Армитсте-
| 
|
де, эссе о династиях Кузубовых, Камариных и Поповых, о мечте Федора Шаляпина и некоторые другие).
Книга прилично издана и, а отличие от предыдущих, уже не напоминает самиздат. Это именно сборник биографических очерков об интересных и знаменитых людях, имена которых неразрывно связаны с Латвией. И здесь — действительно много нового. Ознакомившись с содержанием книги и увидев фамилии ее героев, найдется читатель, который воскликнет: Какие ж это русские?! Вот немец, вот еврей, вот англичанин, итальянец, украинец, а тут, вообще, не пойми кто…
Книга Дименштейна еще раз подтверждает известный тезис: для того чтобы быть представителем русской культуры, ее носителем и популяризатором, не обязательно быть чистокровным русским. И Рига в этом отношении на протяжении не одной сотни лет была удивительным примером функционирования, как это ни странно звучит, интернациональной русской культуры.
Кто скажет, что великое танго "Ах, эти черные глаза…", написанное евреем Оскаром Строком в Риге и исполненное здесь же украинцем Петром Лещенко, не является частью русской культуры!
Всех героев книги Дименштейна объединял не только "великий и могучий", но и что то еще, растворенное в воздухе, впитанное латвийской землей, незримо присутствующее внутри старинных храмов и простых домов "что-то русское, не поддающееся словесному определению.
Среди персонажей книги — Барклай-де-Толли, Батюшков, Богданов-Бельский, Бунин, Вертинский, И. Северянин, В. Мухина, князь Репнин, Иван Ильин, Я.П. Кульнев, А. Меньшиков, Петр Пильский, Сергей Уточкин, Петр Леиннко, Оскар Строк…
Будем надеяться, автор продолжит свою работу над "именами русской Латвии", и мы еще прогуляемся по "Московскому Форштату" Георгия Иванова, узнаем о таинственных богатых родителях его жены Ирины Одоевцевой, поэтессы и автора самых ярких мемуаров о Серебряном веке ("На берегах Невы", "На берегах сены"), прочтем о рижских издателях 20-х — 30-х годов, сделавших так много для сохранения русского печатного слова и другой, не-советской русской литературы; о том, когда и почему Рига стала одной из европейских столиц русской эмиграции.
|
