ВЕТЕРАНУ НКВД.
Он стоит, бельём развесив губы.
С них стекает жирная слюна.
Что когда-то было душегубом,
растворилось в омуте вина.
Как под старость списывают лошадь
(будь ты хоть Иудой из Иуд),
пенсионной книжкою низложат
и на суд, на Божий призовут.
Юность! Юность – мёртвая царевна!
По-собачьи – преданно-ловка…
Скольких неудобных и неверных
ты сгноила подло в Соловках!
Скольким, тихо подведя к забору,
как бы для беседы «тет-а-тет»,
ты читала сказки приговора,
наводя казённый пистолет!
Горькое окно воспоминаний
не вернёт ни пряник, и не кнут.
Он живёт, блаженный, рядом с нами,
списанный Иуда из Иуд!
| 
