* * *
Моя грудь, как щит,
от ударов трещит,
но не разлетается на куски.
Броски
метателей копий
из области фантастики и утопий.
Я сам умру, без помощи посторонней.
Знаменитостью на Ваганьковском похоронят.
Слёзы. Пьяные речитативы.
Кто-нибудь покритикует учтиво:
«Не лез бы он без позволения туды –
писать талмуды белиберды…»
Да, я не Лермонтов, я не Пушкин.
Пирушки
чередовались с воем от одиночества.
Кому головой об стену захочется?
Добровольно, словно на плакате революционного времени…
А сколько его, драгоценного, безвозвратно потеряно!
Ну и ХЕР с ним!
| 
