Не до веселья после сорока:
и тут болит, и там пора отрезать.
И, кажется, валял я дурака,
и шёл по жизни поступью нетрезвой.

И стали вдруг мерещиться гробы,
и бить в глаза расцветкой красно-чёрной,
и понял я: течение судьбы
имеет свой закон, и не причём я.

И разве я, обиженный – один?
И разве на судьбу никто не ропщет?
И бестолку руками разводить,
как растерявшийся регулировщик!